"Советская Россия",
14 мая 1985 г. 110 (8761)
Орган ЦК КПСС, Верховного Совета и Совета Министров РСФСР
№43 октябрь 1985 г.
КРИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ
ШАНС НА СПАСЕНИЕ
Подняв белый султан сухого снега, вертолет повис над вершиной. Минута — темная точка скрылась за хребтом. Лагерь свернут. На склоне осталась пустая бочка из-под бензина, прогоревшие дымовые шашки, следы на снегу. Восемь дней двадцать четыре человека жили здесь и работали. Искали пропавших в горах людей. Не нашли...
Пропали трое.
Александр МОРОЗОВ — председатель Всесоюзной комиссии по спелеотуризму, переводчик, в совершенстве знавший семь языков. Сорок четыре года.
Алексей ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ — 28 лет, закончил геологический факультет МГУ. По специальности — гляциолог. В пещеру отправился впервые.
Алексей КОРЕНЕВСКИИ — 23 года. Учился в МГПИ им. В.И.Ленина. Вместе с Морозовым участвовал в походах высшей категории сложности.
Седьмого февраля группа Морозова вышла из базового лагеря. Ее провожали ребята из второго отряда. От того места, где провожавшие в последний раз видели Морозова, Кореневского и Преображенного, до входа в пещеру Меженного летом — 20 минут ходу. Они расстались, уверенные, что увидятся через неделю. Но назначенная встреча в пещере так и не состоялась. Вниз они не спускались. Спелеологи из группы Аркадия Иванова в двадцатиградусный мороз два дня раскапывали руками и единственной лопатой вход в пещеру Меженного (снегопад доверху засыпал 14-метровый колодец). Но, спустившись в зал Интеллигентов, где должен был быть первый лагерь Морозовской тройки, не обнаружили никаких следов товарищей. Несчастье произошло не в пещере, а на том отрезке пути до нее, который казался столь коротким и безопасным. Его пересекал след лавины...
10 марта на Бзыбский хребет прибыл первый спасательный отряд. Но трехдневные поиски результатов не дали...
А 15 марта на заседании Московского совета по туризму и экскурсиям было принято решение о возобновлении поисковых работ. Буквально за неделю была организована спасательная экспедиция, равной которой еще не бывало за всю историю спелеотуризма.
Рижский институт инженеров гражданской авиации предоставил отряду уникальный высокочастотный локатор, которым предполагалось “прощупать” подходы к пещере Меженного с вертолета.
Московский геологоразведочный институт дал магнитометры и металлоискатели, людей для работы с приборами. Второй московский мединститут отпустил на Кавказ врача — Алексея Крицкого.
Еще были шансы, что их найдут живыми. Заведующая лабораторией общей реаниматологии АН СССР Клара Петровна Каверина сказала: один шанс из тысячи. Если тройка не раздавлена лавиной и пострадавшие впали в подобие летаргического сна, вызванного холодом, их можно попробовать вернуть к жизни,
Один из тысячи... У экспедиции с самого начала были противники — слишком призрачна вероятность успеха. Но законы логики не всегда сопоставимы с законами человечности. Руководитель спасательной партии Даниэль Усиков, председатель московской комиссии по спелеотуризму, спрашивал: имеем ли мы право сказать, что сделали для их спасения все, что смогли? Размышляя потом о работе спасательных служб, я часто вспоминал этот вопрос...
Их не нашли.
Отправляясь на Бзыбский хребет, каждый из участников экспедиции, конечно, надеялся на чудо: найдут, оживят. Я по-своему, по-журналистски переживал эту вероятность — благополучный результат наполнил бы особым смыслом и предшествующие приготовления, и работу спасателей. Легко писать правду, осененную успехом победы. Но внимания часто заслуживает не только результат, но и само движение к цели...
На высоте 2.100 солнце обжигает до боли, ветер рвет палатки. а под ногами — четыре метра снега. Работали, пока было светло. На третий день в распадке под пещерой Меженного, кто-то вытащил зондом из снега красную нитку. Приборщики забросили аппаратуру, вырыли шурф — ничего. Еще один день...
Нет возможности перечислить поименно тех, кто был тогда на горе. Их труд суммирован сейчас в цифрах отчета: прощупано зондами 15.000 квадратных метров лавинных поверхностей, обработано приборами 250.000 квадратных метров. Единственный результат — сделали все, что могли...
Вечер в горах — самое время сделать выводы из того, что произошло. Несчастья бы не случилось, если бы в пути их не застал снегопад. 27 марта я насчитал на склонах Хипсты четыре свежие лапины — накануне шел снег. В ту злополучную ночь снега насыпало — метр. Лавина летела со скоростью 40 метров в секунду...
Прошлое не изменить. Однако необходимые уроки на будущее извлечь из этой трагической ситуации мы обязаны. Если бы у них была рация, их исчезновение обнаружили бы уже на следующий день. Но рации не было. Из десятков тысяч людей, ежегодно отправляющихся в горы, повезло со связью лишь альпинистам — Федерация альпинизма добилась разрешения на пользование радиостанциями. У других связи нет. Вопрос о рациях как-то поднимался Центральным советом по туризму и экскурсиям, и Минсвязи СССР пошло даже навстречу, предложив... явно неприемлемый для туристов вариант — радиостанцию “АНГАРА" весом в 20 (!) килограммов. Если бы у них были лавинные маячки — излучатель радиоволн, прикрепленный к одежде, — было бы легко определить, где их искать. Но маячков тоже не было. Вопрос об их производстве стоит с 1969 года, когда в Приэльбрусье в лавину попали сами спасатели...
Если бы были проверенные методики работы с приборами! С 22 по 29 марта южный склон Хипсты был по существу уникальным полигоном для испытания поисковой техники. Такого количества современного оборудования не было ни у одной спасательной экспедиции. И очень странно, что никто не поинтересовался: как повели себя эти приборы? Какие из них стоит взять на вооружение?
Нельзя не сказать и о том странном обстоятельстве, что экспедиция “экипировалась” сама, “выколачивая” в одном месте еду, в другом — приборы, в третьем — бензин и радиостанции...
На подготовку ушла неделя. Срок рекордно короткий, если учесть, что Центральный совет по туризму дал спасателям лишь куртки-пуховки да спальники. Срок недопустимо долгий для тех, кто попадает в беду. Им сложности со снаряжением понять трудно. Им нужно только одно — помощь,
Увы! Мы толкуем о том, где достать металлоискатели и магнитометры, а у доброй половины начальников контрольно-спасательной службы (КСС) на местах нет домашних телефонов, лишь на 70 процентов покрыта потребность в радиостанциях, до сих пор не решена проблема рабочих частот. Спасатели из Сочи не могут связаться с грузинскими коллегами из Гудаут из-за того, что их станции работают на разной частоте. Потому же “не слышат” друг друга КСС Чечено-Ингушетии и Кабардино-Балкарии, Дагестана и Грузии. Иногда нет даже самого примитивного оборудования. Лавинные зонды, полученные нами от начальника Сочинской КСС Г. Б. Горлова, не имели крючьев на конце... Список дефицита можно было бы продолжить, но за ним стоит более серьезная проблема.
— Не решенным до конца вопросом остается финансовое обеспечение спасработ,-- считает заведующий отделом безопасности туристских походов и путешествий Центрального совета Г. А. Стуков.-- Прежде всего, нет средств на профилактическую работу, на создание централизованного спасательного фонда.
Этот вопрос пытались решить по-разному: финансировать спасработы за счет организаций, в которых работают туристы, скопить средства через страхование. Но принципиальное решение так и не было найдено. Организации не имеют столь специфической статьи расхода, как “спасение сотрудников”. Они не могут отвечать за судьбы туристов, да, по-видимому, и не должны. Средств страхования тоже оказалось недостаточно.
Видимо неплохо бы подумать о создании централизованного и безвозмездного спасательного фонда из средств ВЦСПС. Организация отдыха трудящихся — одна из важнейших задач наших профсоюзов. Но отдых сегодня (начиная от рыбалки на льду и кончая туристскими походами) нуждается, как и труд, в охране. А она подразумевает не только наличие определенного количества штатных единиц в КСС, по и серьезное материальное обеспечение поиска.
И еще: нынешняя организация КСС представляет собой сеть небольших (по 2--3 человека) отрядов, которые, как правило, не имеют ни надежной связи, ни вертолетов, и спасательного инвентаря. Наша экспедиция, например, стартовала из Сочи, хотя ближе всего к месту работ был крохотный гудаутский отряд, рассчитывать на силы которого было просто бессмысленно. Так нужно ли содержать недееспособные единицы? Не лучше ли укрупнить службу, сделать ее полнокровнее, маневреннее?
Их обнаружили вертолетчики 30 апреля возле палатки, поставленной неподалеку от пещеры. Снег накрыл их ночью, когда они собирались спать.
Да, спасательная экспедиция на Бзыбском хребте сделала все, что могла. Однако результаты ее со всей остротой ставят наболевший вопрос: в работе КСС необходимы перемены. Спасатели должны быть обеспечены всем необходимым для ведения самого сложного поиска.
В. ГОЛОВАНОВ. (Наш спец. корр.)
All Contents Copyright©2024
