"СОБЕСЕДНИК" №43 октябрь 1985 г.
Спасать не обязаны...
Октябрь... Окончен туристский сезон. И уже прокатилась по вокзалам и аэропортам волна крепких и загоревших ребят с рюкзаками. Они прошли по трудным тропам, плыли бурными реками, спускались в пещеры, поднимались на горные вершины. Они вернулись к тем, кто их ждет. Но все ли? И в этом году - так же, как и в прошлом - вернулись не все.
Что случилось в Хуп-Хулцва?
Группа Александра Морозова шла в пещеру Меженного - самую глубокую пещеру нашей страны,- чтобы продолжить начатые в прошлом году исследования неизвестных прежде подземных ходов. Их проводили до точки, от которой до входа в пещеру оставалось всего восемьсот метров. Однако до входа группа не дошла. Она исчезла на белом плато со странным названием Хуп-Хулцва. ...Я был дома у спелеолога Георга Людковского в тот вечер, когда. здесь проходило последнее совещание штаба спасательных работ перед вылетом на Кавказ. Телефон не смолкал ни на минуту. Они говорили по очереди, отчитываясь в сделанном. Людковскии, перебирая множество листков с телефонными номерами: председатель московской спелеокомиссии Даниэль Усиков, начальник общественного спасательного отряда Виктор Козлов, спелеолог Аркадий Иванов, не спавший несколько суток подряд. Под их руководством десятки человек занимались лихорадочной и планомерной подготовкой одной из самых крупных я ИСТОРИИ самодеятельного туризма спасательных операций. Из Нальчика вылетел опытнейший лавинщик Нурис Урумбаев. Из Риги везли уникальный локатор, позволяющий засечь скопление металла под снегом. Реанимационный самолет был готов к вылету все время, пока ведутся поиски. Желающих поехать к пещере было куда больше, чем нужно. Долг дружбы, долг туристского братства звал спелеологов... Но странное чувство недоумения неотступно преследовало меня и тогда дома у Георга Людковского, и позже на сочинском вертодроме, и еще позже на блистающих отраженным солнцем кавказских снегах.
У Даниэля Усикова в трудовой книжке записано "физик". У Виктора Козлова - "маляр-высотник". Все, что делали они. делалось в общем-то на общественных началах и уж безусловно по их собственной инициативе.
Они связались с президентом Академии наук СССР академиком Александровым. И президент отложил дела. Они вышли на академика Газенко. И академик сделал все. что было нужно. Им помогали Рижский институт инженеров гражданской авиации, географический факультет МГУ, Московский геологоразведочный институт. Институт земного магнетизма. Помогал Сочинский горком партии, помогали пограничники. Помогали все, кто в принципе мог бы и не помогать. Все, кроме тех, кто помогать был обязан. Существует при ВЦСПС Центральный совет по туризму и экскурсиям, отвечающий за самодеятельный туризм и самодеятельных туристов. В подчинении совета 110 контрольно-спасательных отрядов, разбросанных по всей стране. 500 спасателей не по долгу совести, а по профессии, по записи в трудовой книжке. Журналистская работа давно научила меня помнить о простой истине - любое действие чаще всего можно при желании оправдать. Можно, наверное, оправдать по отдельности и все действия совета по туризму. Но как оправдать их все вместе? Шестого марта начальник сочинского спасотряда совета по туризму Григорий Горлов узнал о несчастье. К пещере спасатели вылетели только девятого. В горах провели всего трое суток, непосредственно поисками занимались восемь часов. Прибывшие представители Центрального совета поиски прекратили - лавинная опасность. Несколько дней друзья Морозова в Москве добивались у совета разрешения снова начать спасработы. Добились. Прилетели в Сочи. Оказалось, сюда решение еще не дошло!
Начальник контрольно-спасательного отряда (КСО) Горлов продовольствие и снаряжение выдать отказался. И еще три дня продолжалась морока. Когда же в горы их все-таки пустили, то первые двое суток спасатели находились в лавиноопасном районе без связи, без рации. Рацию сочинский КСО не выдал по той простой причине, что Центральный совет - тот самый, работники которого признали район лавиноопасным, не позаботился дать соответствующих указаний. Нет, как-то не вязалось все происходящее с расхожим представлением о спасателях-профессионалах, которые всегда держат собранными свои рюкзаки и в любую минуту готовы оказаться там, где ждут помощи. Вместе с начальником сочинского спасательного отряда Григорием Горловым мы зашли в спасфонд, где хранилось снаряжение для спасения. С десяток ледорубов было плотно привинчено к стенкe. Двумя шурупами каждый.
- Это зачем? - удивился я.- Взглянуть можно?
- Привинтили, чтоб не растащили, знаете ли! - пояснил он. - А взглянуть можно, конечно… Сейчас, сейчас!
И надолго ушел за отверткой.
Спелеолог Аркадий Иванов -проверяет один из естественных колодцев. Их, нередко прикрыть предательски тонкой коркой льда, очень много на пути к пещере. Пятый день работы спасательной экспедиции... Это место было одним из последних, где предполагали найти пропавших. Но зондирование и здесь не дало результатов.
Спешить уже некуда.
Давно известен непреложный закон спасателей: спеши, если хочешь найти живых. Между тем сама система спасслужб совета словно специально построена так, что спасатели оказываются на месте событий не как можно раньше, а как нельзя позже. Море бумаг надо оформить, прежде чем они тронутся в путь. На снаряжение, на продовольствие, на радиосвязь... Поразительно, но факт - когда в спасслужбу совета приходит сообщение о несчастье, по заведенному порядку прежде всего решается вопрос, кто будет работы оплачивать!
И даже простым незнанием не объяснить такую организацию дела. Существует огромный, широкий опыт спасательных работ - и наш, и зарубежный. Учись - не хочу. Было бы желание. Но желания нет. Потому что нет необходимости. Лишь для непосвященного все туристы как туристы - рюкзак да штормовка. Между тем бывают туристы самодеятельные, а бывают - плановые. Самодеятельные штурмуют вершины, несутся по беснующимся потокам. Они опытны, но идут опасной тропой. Плановые покупают путевки на турбазы и под предводительством инструктора "гуляют" по несложным маршрутам.
- Плохо, конечно, если на маршруте гибнет самодеятельный турист,- сказал мне председатель совета на сочинских спасработах С. Л. Герасимов,- но если гибнет плановый - это еще хуже! Еще хуже?! Я не сразу понял смысл этих слов. Что дает совету самодеятельный туризм? Много нервотрепки и ни копейки дохода. А плановый? Относительное спокойствие и доходы миллионные! Отсюда и отношение...
Спасслужбы совета попросту не рассчитаны на спасение самодеятельных туристов. Они рассчитаны на спасение плановых. Подвернул человек ногу на тропе или колика не вовремя скрутила. Трудно ли вернуть ег в лоно цивилизации? Тут особой квалификации не требуется, требуется вертолет... Большинство советовских КСО даже технически не способны помочь самодеятельным туристам. Спасотрядов много, но мелкие они и слабые. Сколько раз звучали в совете предложения: пусть меньше будет отрядов, зато сильнее каждый. Предложения предложениями и остались. Кто платит, тот и музыку заказывает. Платят туристы плановые.
- Почему самодеятельным туристам не дают в походы раций? - спросил я в совете.- Хотя бы тем, кто собирается в маршруты высоких категорий сложности?
- Это запрещено. Не можем договориться с инстанциями!
Но установлены же рации на каждом плановом маршруте. Значит, можно с "инстанциями" договориться, особенно если объяснить, что речь идет о жизни людей. Именно из-за отсутствия рации поиск группы Морозова сочинские спасатели начали ровно через месяц после того, как произошло несчастье.
Да что рации! В семидесятом году отец одного из погибших спасателей собрал первый опытный радиомаячок - прибор размером с сигаретную коробку, предельно облегчающий невероятно трудные поиски человека под снегом. Стоит маячок копейки. Собрать его способен даже школьник. Но вот уже пятнадцать лет совет по туризму не может найти предприятие, которое согласилось бы маячки выпускать! Сколько человек жизнью заплатили за эти пятнадцать лет бюрократической нерасторопности! А сколько жизнью рисковали? Более миллиона туристов ходили в походы только в прошлом году. Маячка, понятно, не было ни у одного из них.
А ведь, кроме туристов самодеятельных, есть еще неорганизованные - те, кто выходит на маршруты по своей воле, не регистрируясь, не проходя предварительно обязательной для туристов самодеятельных квалификационной комиссии, определяющей готовность группы к походу. Кто они? Школьники, студенты, те, кто ходит не столько на маршрут, сколько в поход, посидеть у костра, поплавать на байдарке. Их совет вообще спасать не обязан. Впрочем, различие, пожалуй, чисто формальное. Кто же откажется спасти человека, имея в своем распоряжении целую спасательную службу? Не мог я поверить такому. Не мог. И только поэтому решился на небольшой эксперимент. Я позвонил в Центральный совет. Сказал:
- У меня пропала дочь. В поход пошла, в Крым. Пять дней назад должна была вернуться. Что делать? Помогите... И услышал в ответ спокойное:
- Группа неорганизованных? Ничем не можем помочь...
Закрытый район
По-разному относятся к крику о помощи - прохожий, услышавший его на темной улице, и администратор, изо дня вдень "крики о помощи" регистрирующий. Мир меняет очертания, если взглянуть на него сквозь листок бумаги. Не обязан совет спасать всех и каждого. Верно, по инструкции не обязан. Почему он должен отвечать за кого-то, кто на свой страх и риск отправился в непосильно сложный поход? Скорее, вопрос следует поставить иначе: откуда вообще берутся неорганизованные туристы? ...С тихого дворика на Таганке начинаются сотни туристических маршрутов - на Урал, на Кавказ, на Эльбрус. Здесь расположена московская маршрутно-квалификационная комиссия. Едва я вошел во дворик, как наткнулся на двух ребят, вышедших из помещения МКК с огорченным видом.
- Нам маршрут на Алтай закрыли...- грустно сообщили они. Закрыли? Может, ребята были не готовы к походу? Нет. Дело было вообще не в их подготовленности.
Любой поход по сложному маршруту связан с риском. Несчастные же случаи в походах оборачиваются выговорами для работников совета. При этом работники совета, находясь за много километров от места действия, понятно, никак не могут помешать беде. И выговоры сыплются на них, так сказать, самопроизвольно. Парадокс? Выход из него найден довольно давно.
В помещении МКК я увидел огромный, на девять страниц, список районов, просто-напросто закрытых для посещения самодеятельными туристами. Если просто запретить ходить в мало-мальски опасные районы, то и выговоров можно не опасаться. Что и делается. Существуют даже пещеры, попросту забетонированные - во избежание... Предвижу возможные возражения - запрещения, пусть и излишне широкие, все же форма заботы о безопасности людей. Увы, это не так. Сегодня в Центральном совете зарегистрировано всего 200 тысяч самодеятельных туристов - по всей стране. Почему так мало? На то есть серьезные причины.
- Что вы собираетесь делать? - спросил я своих собеседников во дворике МКК. Они только пожали плечами:
- Все равно на Алтай поедем! Так поступают практически все, кому преградили дорогу запрещения. И совету отлично известно это. Мир меняет свои очертания, если взглянуть на него сквозь листок бумаги. Но в реальности-то мир остается прежним. Сотни человек уходят на маршруты без регистрации, без консультаций. В Башкирии - одном из самых туристских районов страны - за последние годы резко сократилось число несчастных случаев среди "официальных" туристов. Забота о безопасности в действии? Но столь же резко возросло число несчастий среди неорганизованных.
Подведем итоги. Мало того, что по вине совета крайне слабо обеспечивается безопасность самодеятельных туристов. Мало того, что туристы эти в случае несчастья практически не могут рассчитывать на серьезную помощь спасслужб. Дело этим не ограничивается. Стремясь избежать ответственности за возможные несчастья, совет по туризму создает ситуацию, в которой вероятность несчастий на маршрутах многократно возрастает. Конечно, ежегодное число погибших туристов исчисляется не сотнями человек. Но ведь дело не в числе. Дело в том, что не воля стихии, объективные причины приводят к гибели тех, кто мог бы жить. За год до несчастья на Кавказе я встречался с Александром Морозовым. Мы говорили о системе, о неверной организации туризма, которые так или иначе приводят к трагедиям на маршрутах. Вряд ли Александр Морозов думал, что год спустя он и сам станет жертвой той же системы. Стал...
Проблема эта лишь на первый взгляд касается только тех туристов, которые уходят в маршруты высочайших категорий сложности. Каждое лето тысячи школьников, студентов укладывают новенькие рюкзаки:
- Мама, папа, я ухожу в поход! Необязательно в трудные горы, просто в лес, просто к морю. Но ведь риск - риск, он есть всегда. И просто у моря, и просто в лесу. Даже - в пригородном. Не буду приводить мрачных примеров. Скажу лишь: примеров достаточно. Что делать папам и мамам, если дочь или сын не вернулись к намеченному сроку? Куда бежать?.. Бежать некуда... Не существует организации, способной беду предотвратить, позаботившись о безопасности каждой группы, не важно: плановой, самодеятельной или неорганизованной. Это ведь только пишется "неорганизованный турист". А слышится - сын, дочь... Трудно оправдать действия работников совета по туризму. Но все же понять их можно. Кому захочется получать выговоры ни за что ни про что? Года два назад погибла на Алтае группа барнаульских туристов. Причина: неожиданная подвижка склона-явление на все сто процентов непредсказуемое. Трагическая случайность. Безусловно. Выговор, однако, заместитель председателя краевого совета по туризму получил. Спору нет, такая система была бы оправдана на производстве или на стройке, где директор несет прямую ответственность за рабочего. Но система эта не учитывает специфики туризма. И не может учитывать в нынешнем положении. Что такое, если вдуматься, совет по туризму и экскурсиям при ВЦСПС? Центр экскурсионных бюро, центр продажи путевок в дома отдыха и на турбазы. Двадцать лет назад, когда на совет возложили ответственность за самодеятельный туризм, сделано это было по простейшей аналогии - там туристы и тут туристы. Тогда, по всей видимости, это решение было оправданно. Но за прошедшие годы самодеятельный туризм вырос из коротких штанишек. Он разделен на секции. управляется стройной системой, существующей на общественных началах. Его подчинение совету в общем-то формально. Достаточно сказать, что из десятков сотрудников центрального аппарата совета самодеятельным туризмом занимаются лишь несколько человек. Не настало ли время дать самодеятельному туризму самостоятельность? Точно так же, как когда-то настало время дать самостоятельность альпинизму. И существует сегодня при ВЦСПС альпинистская федерация. Прекрасно, надо сказать, существует. Есть у альпинистов и хорошая спасательная служба, и кадры подготовленных спасателей, и рации, кстати говоря, тоже есть. И если такой путь уже зарекомендовал себя, если метод принес хорошие результаты, почему бы вновь не воспользоваться им? Почему не создать при ВЦСПС федерацию самодеятельного туризма? И на нее возложить спасательные функции. Ведь и сегодня существуют в системе самодеятельного туризма общественные спасательные отряды. Отряды, члены которых готовы в любую минуту сорваться с места и не раз выручали из беды неорганизованных туристов. ...Спелеологи так и не сумели найти под снегом своих товарищей. Их тела обнаружили лишь месяц спустя, когда стаял снег. И нельзя сказать, чтобы совет не сделал выводов из всего происшедшего. "Выводы" были сделаны. Коллегия приняла решение... наказать Даниэля Усикова и Аркадия Иванова. Специального, подробного разбора причин случившегося несчастья вопреки правилам не проводилось. Проводить его, по всей видимости, не сочли нужным.
Владимир Яковлев.
